Аристократы [СИ] - Баса

Я не знала, как ответить, что-то плохо сегодня с языком. Актриса из меня никудышная, Хаски опять спас положение:

— Она никак не может привыкнуть к новому статусу, — властная рука скользнула мне на талию, придвинула к мужскому телу вплотную. Едва не склеил мой живот и свои ноги, очень мечтала его конечность, змеей вцепившуюся в мое бедро, отодрать. Но нет… мы влюбленные.

— Да, извините, — постаралась расслабиться. Его рука на моей попе опять лежала. Не стыдно человеку? — Я не пойму, что со мной происходит… — продолжила играть комедию.

Журналистка поверила, довольно улыбнулась.

— Это любовь, малышка, любовь, — шепотом словно по секрету поведал Хаски мне на ухо, но естественно это было для журналистки сказано. Я вздрогнула от его шепота, прикосновений дыхания к моей шее.

Актеришка!

— Во как! — удивленно воскликнула женщина. — Рада за вас! — она похлопала Хаски по плечу дружески, будто они давно знакомы. — Пойду нападу на твоего дядю. У него никель отобрали.

Руки Хаски продолжали лежать на мне. Нагло. На этот факт потыкала ему в грудь указательным пальцем с намеком, чтобы ослабил змеиную хватку, а то от яда сдохну.

Но змий-искуситель, еще сильнее надавил костяшкой руки на талию.

Воздух потерялся для меня на некоторое время. В платье стало очень тесно, будто оно колючее, жесткое и причиняло неудобства. И очень мешалось.

Не знала куда смотреть, на его рубашку передо мной? Какой весь аккуратный, беленький, пушистенький, лучистый мальчик, но я-то знаю, что внутри у него.

Ему омерзительны эти людишки. Он считает себя выше них всех.

— Мы не подарили им поцелуй, — озвучил Хаски на ухо. Я подняла глаза вверх, желая узнать серьезен он или нет. Явно с требованием требованием действовать. А меня обдало горячим теплом от мужского тела, от запаха, что кружился около нас, соединялся между нами. Когда мы вдвоем — это странно… не обычно…

— Это лишнее… — дала ясно понять, что никакого сближения не будет.

Мне страшно было здесь в его объятиях вновь находиться, трепетно, приятно и это больше всего пугало, что я опять шла у него на поводу. Он руководил всеми в округе, в том числе и мной. Захочет прижмет к себе, захочет выкинет, как тогда раньше. Продаст своему другу, как ненужную вещь, как предмет. И это в его власти. Больше я не позволю ранить меня. Не хочу.

Встала на цыпочки и неловко поцеловала в щеку, как маленькая девочка, неуверенно, будто впервые тянулась к мужчине. Хаски резко развернулся, и я вместо щеки поцеловала уголок его губ. Специально, гад! Резко отпрянула, а он не успел покрепче сжать. Не ожидал быстрой реакции от меня. Я злобно зыркнула на жениха.

— Мне надо выйти, — сообщила ему и бегом от него. Сбежать и одуматься. Прогнать его запах, его тело со мной. Ощущение что он рядом и нереально сложно контролировать свои мысли, они разбегались, кружились, но не хотели вставать в ровный ряд и подчиняться.

А когда вернулась из туалета, позорно сбежала к матери. Саша естественно не ответила на приглашение на помолвку, Алиса в больнице, поэтому здесь в поместье Хаски были только папа, мама, я и Паша с Ириной.

Сидели сплетничали обо всем подряд. Мама не верила, что я невеста Хаски.

— Аня, ты не обязана идти на поводу у отца. Если его бизнесу это выгодно, тебе не надо себя хоронить. Ты любишь Лёнечку, — ой-ей!

Это плохо, если все будут считать, что я влюблена в Шмонта, кто поверит в нашу неземную любовь и желание быстрее пожениться с Хаски.

— Мама, все хорошо. Мне нравится Дима.

Не знаю поверила мама или нет, но больше не отговаривала от будущей свадьбы.

Ближе к девяти вечера Дмитрий озвучил громко, даже не спрашивая у меня согласия, как обычно впрочем:

— Уезжаем через пять минут. Машина скоро будет. У меня встреча, а надо еще домой к тебе заехать.

Мысли сразу завертелись в бешеном потоке. Не успели отношения «типа» оформить, а он шуры-муры крутит. Теперь такая жизнь ожидает подстилки, как и в роли Бастарда? Терпеть его высочество, выполнять приказы по указке? Не пойдет.

— У меня тоже планы на вечер, — когда уселись в подъехавшую машину и тронулись с места я озвучила, нарушив тишину в салоне. Внимательный взгляд Дмитрия ощутила очень сильно на своем теле.

— И какие же? — а твое какое дело, собственно хотелось спросить? Я у тебя не спрашивала, что за встреча.

— Встреча, — поведала стеклу справа от себя.

Я опять ехала в его дом, туда, откуда сбежала, где столько пережила унижений и попранной гордости. С тем же человеком, который ни капли не изменился.

— Встречи отменяются!

Хаски потянул руку в направлении передних сидений, где был посторонний человек — водитель и нажал на кнопку, блокируя вид на нас. Стекло ехало с заметной вибрацией и жужжанием.

— И не подумаю, — когда стекло сдвинулось вверх, я вновь тихо поведала. — Указывать ты не смеешь.

Хаски хмыкнул на мою браваду надменно:

— Посмотрим, — и это единственное слово, которые он озвучил после того. И что он мог сделать?

Не станет же со мной, как раньше обращаться? Да и я не буду молчать. Раньше выбора не было, теперь же есть.

Целые дни проводить рядом с ним, знать что он в соседней комнате или придет вечером. Его вещи, его квартира, а я опять на птичьих правах. Почему жизнь нас настолько отчаянно сталкивает?

Как вообще могло такое случиться? Вдруг за несколько веков наконец-то Вильмонт и Хаски решительно настояли на свадьбе и обе стороны поддержали. Это немыслимо! Мир сдвинулся с оси движения.

Глава 30 «Пианино»

POV Вильмонт.

Сначала заскочили ко мне за вещами первой необходимости, минут двадцать собирали сумку, а потом к нему.

Этот дом. Не думала, что когда-нибудь вернусь сюда, к тому же его невестой. Окинула взглядом весь облик успешного элегантного мужчины перед собой. Ну какого Бастарда от настолько красивый родился? Почему на лице и на теле у него нет уродливого шрама, напоминающего, какое он воплощение всех низменных пороков?

Отвернулась от жениха и первая по лестнице забралась ко входу в дом. Распахнула двери. Консьержка заулыбалась при виде Дмитрия. Еще бы тетенька каждый раз норовила его за щечки потрепать, извращенка. Помню, я помню. Кажется и она вспомнила, потому что перестала улыбаться.

— Добрый вечер! Невеста, видимо? — неуверенно спросила она.

— Она самая! — холодно ответила.

Не знаю откуда столько к ней негатива.